Сеть Знакомств и общения Rose-Vetrov

Тахави больше этим не заниматься. Ну да как остановишься; тем более,
раз уж такая секретность — молчите тогда, а то че ж, сами трёкнете, и в кусты?
Наконец, солнце зашло, и на поселок резко свалилась ночь. Баба, ежась, вынесла
лампу и вернулась к телевизору, а мы продолжали сидеть, прихлебывая неплохой
китайский чай. И тут мне повезло.
— Ну, завтра куда поедем? На ближний берег, или на тот?
— Грести садись, и хоть в Америку.
— Да погребу, че мне, в ломы, что ли…
— Не, я сам. На той стороне делать один хрен нечего, а вот до поворота можно
проплыть, к Солдатским островам. Спиннинг там свой покидаешь, хорошее место.
— Как говоришь, к Солдатским? А почему Солдатские?
— Ну, это я так называю. Там до всех этих дел (так, но несколько менее
цензурно Зия именует период от «перестройки» до «кризиса»), военные в палатках
жили, вертолет еще к ним летал.
— А че они там делали?
— Борынгы пасли, чего ж еще? Дураки.
Я тут же сделал стойку, но, наученный горьким опытом, виду не подал. Как
наркоман — типа нос воротит, а глаза-то горят, горят… Борынгы — это те, кто жил
здесь давным-давно, еще до человека, и, по словам некоторых стариков, до сих пор
живет под нашими горами. Впервые мне стало известно о них из смутных упоминаний
Тахави, который временами говорил о них как о соседях, подчас даже сердясь на
них за что-то — словно они не исчезли тысячи назад. Я заболел, просто помешался
тогда на них, ежесекундно дергая любого, кто, как мне казалось, был в курсе
дела. Перерыл всю сеть, накопил сотни мег всяких глупостей, хоть мало-мальски
относящейся к теме моего помешательства, и доставал ими тех, кто не ставил сразу
меня на место. Сейчас представить себе то помрачение довольно нелегко, и я в
испуге шарахаюсь от поднесенного зеркала, но что было — то было, я настолько
уперся во все, связанное с борынгы, что остальной мир казался жалким ореолом по
краю моего фетиша.
— Ну, Зия-абый, ты прям как Тахави… — коварно фыркнул я, подпустив в смесь и
комплимента, и подначки, и много чего еще. Зия не мог не сожрать это, прости
меня, Зия-абый, я лукаво развел тебя тогда! Но повелся ты сам, тоже стоит
отметить. — «Борынгы», ага. Тарелочки с зелеными человечками…
— Че «как Тахави»? Тахави-абый, если хочешь знать, вот так, как мы с тобой
сидим, может с ними разговаривать! Но он сам не хочет, не нравятся они ему. Он
тебе че, не показывал никогда?
— Че? Ихние могилки? Показывал. Вот тоже, интерес великий…
— Ладно, завтра сам посмотришь. Че, думаешь зря озеро «Ишкуль»[Ишкуль (_тат.,
башк._) — «много озер».] называется? Это «Ишеккуль»,[Ишеккуль (_тат.,_башк._) —
«дверь-озеро».] если правильно. «Таре-елочки»… — передразнил меня Зия, и перевел
разговор на другое.
Я замер, как перед подсечкой — наконец-то мой поплавок водила Настоящая
Удача!
Руки затряслись, и я поспешно убрал их со стола. Поддерживать разговор на
левые темы