Мефодий Буслаев – 1 Маг полуночиМефодий Буслаев – | Сделать закладку
ценнее любого алмаза, даже самого крупного. Экриль Мудрый был уверен, что это второе, главное сердце, которое управляет биением первого сердца. Гуго Хитрый туманно утверждал, что эйдос — это «то есть , которого нет ». Другими словами, эйдос не существует до тех пор, пок его существование не будет осознано каждой конкретной личностью. Только тогда он появляется. Однако большинство учёных, к которым относится и ваш покорный слуга, сходится во мнении, что эйдос есть у каждого, вне зависимости от того, осознаёт он это или нет. Эйдос похож на маленькую голубоватую искру или песчинку. Эта искра имеет огромную, ни с чем не сравнимую силу, именно она приобщает нас к вечности и не оставляет после смерти в гниющей плоти. Эйдос — вечная частица бытия, часть Того, Кто создал нас словом. Его не уничтожит ни дивизия горгулий, ни атомный взрыв, ни гибель Вселенной — ничто. И эту силу имеет даже один эйдос!
Именно этим и промышляют стражи мрака. Чем больше эйдосов в дархе каждого стража — тем больше его возможности и, следовательно, выше он стоит в иерархии среди своих. Стражей нисколько не заботит, что вместе с эйдосом они отнимают у лопухоида вечность. Для них это предмет охоты — не более того.
— Они отнимают эйдосы силой?
— Силой эйдос отнять невозможно. Но эйдос можно отдать добровольно. Можно подарить, или продать, или обменять на алмаз, на царство, на яблочный огрызок — кто во что его оценит. С этим уже ничего не поделаешь. За сотни лет миллионы лопухоидов уже расстались со своими эйдосами, перекочевавшими в дархи к стражам мрака, — с грустью сказал Сарданапал.
— А стражи света? Им эйдосы не нужны? — спросил питекантроп.
— Стражи света призваны охранять эйдосы смертных, но не похищать их! Они не зачёркивают чужую вечность. Древнир, как он ни был велик, никогда не покушался ни на один эйдос. Хотя порой мне кажется, что он был не простым белым магом. Я думаю, что…
—…он был одним из стражей света? — закончил Поклёп.
— Возможно, — уклончиво ответил Сарданапал. — Стражи света редко кричат о себе во всеуслышание. Они уважают свободу выбора и предпочитают роль наблюдателей.
— Но чем так опасен этот мальчишка, Сарданапал? Почему мы должны бояться Мефодия Буслаева?
Сарданапал сел за стол и, окунув в чернила гусиное перо, сделал на бумаге замысловатый росчерк.
— Что вы знаете о Древнире? Не как о мудрейшем маге, основателе Тибидохса, но как о человеке из плоти и крови? Немного, не правда ли?
— Очень немного. Он не любил смешивать дела и частную жизнь. Да и вообще, когда я с ним познакомилась, он держался очень отстранённо. Мог пройти в полуметре от тебя и даже не заметить. Было похоже, что все его мысли где то в астрале, — сказала Медузия.
Академик кивнул:
— Примерно так дело и обстояло. Особенно в последние годы, когда Древнир достиг такого прозрения, когда видят и прошлое, и будущее. А когда одновременно видишь и прошлое, и будущее, на настоящее времени как то не хватает. И ты, разумеется, не знала, что у Древнира был сын?
— Я — нет, — сказала Медузия.
Именно этим и промышляют стражи мрака. Чем больше эйдосов в дархе каждого стража — тем больше его возможности и, следовательно, выше он стоит в иерархии среди своих. Стражей нисколько не заботит, что вместе с эйдосом они отнимают у лопухоида вечность. Для них это предмет охоты — не более того.
— Они отнимают эйдосы силой?
— Силой эйдос отнять невозможно. Но эйдос можно отдать добровольно. Можно подарить, или продать, или обменять на алмаз, на царство, на яблочный огрызок — кто во что его оценит. С этим уже ничего не поделаешь. За сотни лет миллионы лопухоидов уже расстались со своими эйдосами, перекочевавшими в дархи к стражам мрака, — с грустью сказал Сарданапал.
— А стражи света? Им эйдосы не нужны? — спросил питекантроп.
— Стражи света призваны охранять эйдосы смертных, но не похищать их! Они не зачёркивают чужую вечность. Древнир, как он ни был велик, никогда не покушался ни на один эйдос. Хотя порой мне кажется, что он был не простым белым магом. Я думаю, что…
—…он был одним из стражей света? — закончил Поклёп.
— Возможно, — уклончиво ответил Сарданапал. — Стражи света редко кричат о себе во всеуслышание. Они уважают свободу выбора и предпочитают роль наблюдателей.
— Но чем так опасен этот мальчишка, Сарданапал? Почему мы должны бояться Мефодия Буслаева?
Сарданапал сел за стол и, окунув в чернила гусиное перо, сделал на бумаге замысловатый росчерк.
— Что вы знаете о Древнире? Не как о мудрейшем маге, основателе Тибидохса, но как о человеке из плоти и крови? Немного, не правда ли?
— Очень немного. Он не любил смешивать дела и частную жизнь. Да и вообще, когда я с ним познакомилась, он держался очень отстранённо. Мог пройти в полуметре от тебя и даже не заметить. Было похоже, что все его мысли где то в астрале, — сказала Медузия.
Академик кивнул:
— Примерно так дело и обстояло. Особенно в последние годы, когда Древнир достиг такого прозрения, когда видят и прошлое, и будущее. А когда одновременно видишь и прошлое, и будущее, на настоящее времени как то не хватает. И ты, разумеется, не знала, что у Древнира был сын?
— Я — нет, — сказала Медузия.
»Емец Дмитрий
»Фэнтези
В библиотеку
