Сеть Знакомств и общения Rose-Vetrov

объяснений со службой безопасности аэропорта или военной
полицией. Конечно, ничей труп не сорвет отправку их команды – почта
Правительства США не потерпит задержек; и любой напавший на фельдъегерскую
команду не только автоматически подписывает себе смертный приговор, но и так же
автоматически становится вне закона, но… В данном случае могли возникнуть
неприятности лично для Дэна, ведь засранец, обдавший их всех крысиными
потрохами, не предпринимал никаких действий, которые можно было бы подогнать под
агрессию.

- Ты, кусок гавна. – нарочито спокойно, даже задумчиво повторил Дэн, сверля
покрасневшими глазами невозмутимо поблескивающую поверхность черных стекол. – Ты
не хочешь встать? А то к тебе тут есть пара вопросов.

Незнакомец поднял голову и посмотрел сквозь непроницаемые стекла на
разъяренного фельдъегеря.

- Уймись, synok. – с чудовищным русским акцентом произнес незнакомец.

Казалось, в голосе странного парня не было ничего необычного, но по всем
присутствующим пробежала волна легкого холодка: этот, в общем-то абсолютно
нормальный и ничем не примечательный звук вломился в каждое сознание и выволок
из самых темных его уголков как раз те воспоминания, которые каждому их
обладателю очень хотелось бы навсегда стереть. Или переиграть заново: от этих
воспоминаний слишком уж явно несло стыдом и страхом, предательством и смертью.
Всей команде фельдъегерей на пару секунд показалось, что оно того не стоит, и
что пара капелек на амуниции не такой уж и веский повод к ссоре с этим парнем, и
лишь по уши накачанный адреналином Дэн не почувствовал этой всеобщей смены
тональности. К тому же, после DoomsDay русский акцент равнодушным не оставлял
никого, в особенности жителей стран Запада, в одну ночь лишившихся всего и
теперь вынужденных цепляться за утекающие сквозь пальцы остатки былого
могущества.

- Так ты еще и русский. – еще более задумчиво пробормотал фельдъегерь, и
старший команды понял: все, если и была вероятность, что дело разрешится парой
плюх, то ее только что не стало.

Словно желая подтвердить мрачную догадку начальства, боец выдернул из ножен
матово-черный, еще довоенный золингеновский Reconforce, и шагнул навстречу
неторопливо поднявшемуся противнику, оказавшемуся хоть и не коротышкой, но и
отнюдь не крепышом.
Старший прогнал нехорошее предчувствие и не стал тормозить подчиненного,
ведь дело приняло совсем другой оборот – этот чертов клоун оказался русским.
Вероятность неприятностей с военной полицией и аэропортовскими безопасниками тут
же скатилась куда-то очень близко к нулю: никто и никогда не вступится за
гавнюка из гребаной России, ненавидимой всем лежащим в радиоактивных руинах
Свободным Миром. Из этой подлой России, каким-то непонятным чудом оставшейся
нетронутой во всемирной ядерной драке, разрушившей Штаты и Европу,