Сеть Знакомств и общения Rose-Vetrov

такая, мокрая дыра. За день всю кровь водой вымыло. Ты бы посмотрел на эту рану… Кулак войдет. Они все собирались этим же вечером домой вернуться, но остались. Послали машину в местную милицию… И завертелось. Утром я уже был здесь.
– И твой вывод?
– Убил один из них, тут и думать нечего. Все они перебывали в моем кабинете, все дали показания, кое-кто даже слезу уронил, но тем не менее…
– Следствие зашло в тупик, – жестко закончил Ксенофонтов.
– Следствие продолжается, – поправил Зайцев. – Но арестовывать и в самом деле некого. Никто в убийстве не признался. И не собирается, как я понял. Пять подозреваемых, но ни одного обвиняемого. Каждый из них мог спокойно покинуть свое охотничье место, пробраться к Асташкину, всадить ему в спину заряд картечи и вернуться.
– А ты уверен, что убить хотели именно Асташкина?
– Не понял?
– Возможно, целили в другого, да перепутали в тумане? А может, вслед за охотниками еще кто-то приехал, о ком они и знать не знали…
– Исключено. Других машин не было. А добраться иначе просто невозможно. Убийца знал, где именно сидит Асташкин, тем более что рядом – заметный знак. – Зайцев показал на громадное сухое дерево.
– Как же они стреляли в таком тумане?
– В тот день вскоре после их прибытия туман рассеялся. Днем вообще стояла хорошая ясная погода. И только к вечеру озеро опять начало затягиваться туманом, тогда они и засобирались к ужину.
– Они работают в одном месте?
– Отпадает, – Зайцев безнадежно махнул рукой. – Все работают в разных местах. Подсиживать, копить обиды – это исключается.
– А Асташкин от прочих ничем не отличался?
– Ничем, что могло бы заинтересовать следствие, – ответил Зайцев несколько казенно, решив, видимо, что так будет точнее.
– Я имею в виду именно те признаки, которые не заинтересовали следствие, – настаивал Ксенофонтов.
– Ружье у него было получше… Бельгийское. Шляпа с пером, если тебе это интересно.
– Какая шляпа? – встрепенулся Ксенофонтов.
– Да успокойся, ничего особенного. Продавались у нас одно время такие шляпы. Дешевые, рябенькие, как из тонкого войлока… Но сбоку прикреплено маленькое перышко от какой-то рыжей птички. Обычно их срывают, чтоб народ не смеялся. Я тоже сорвал – была у меня такая шляпа, если ты помнишь.
– Помню. А Асташкин ходил с пером? И никто над ним не смеялся?
– Следствие такими данными не располагает.
Понятно. Если кто и смеялся, то Асташкину это было глубоко безразлично. Наконец-то, Зайцев, я услышал от тебя что-то дельное.
– Про перышко, что ли?
– Да, старик, да.
– И тебе сразу все стало ясно? – усмехнулся следователь.
– Во всяком случае, многое.
– С чем тебя и поздравляю, – заметил Зайцев с легким раздражением. – Пошли назад. Дальше то же самое. Мои ребята облазили все, что только можно. Мы с тобой скорее увидим их следы, нежели следы прошлой охоты.


***

В редакции Ксенофонтов появился после обеда. Не обращая внимания на укоризненные взгляды сотрудников, он молча прошел в свой кабинетик. Когда к нему заглянул