Слишком большое сходство | Сделать закладку
Зайцев. – Оставайтесь на месте, я зайду с другой стороны.
– Зайди, следователь, зайди, – великодушно проговорил Ксенофонтов и подошел поближе к парню в кепке. Тот оживленно говорил о матче между «Днепром» и «Баварией». Глаза его блестели, чувствовалось, что его сильно взволновало вчерашнее событие, что ему хочется доказать что-то свое. – Отойдем, Валя, он нехорошие слова произносит. Вам это может не понравиться, потому что… – Ксенофонтов замолчал, опять увидев Зайцева с теми же двумя парнями. Но на этот раз следователь показывал им глазами на болельщика в кепке. Те кивнули и с двух сторон, вклинившись в толпу, начали постепенно сходиться к группе, в которой все еще взахлеб доказывал что-то толстогубый.
– Как это понимать? – спросил Ксенофонтов, подходя к Зайцеву.
– А вот так и понимай. Сейчас они тихонько оттеснят его, зададут несколько вопросов и, если он покажется им интересным, доставят в мой кабинет. И мы продолжим знакомство.
– Хитер, – одобрительно протянул Ксенофонтов. – Когда же ты своих ребят успел предупредить?
А когда Вале звонил, заодно и им брякнул… Чем, думаю, черт не шутит, вдруг этот болтун долговязый прав окажется…
– Мудрен!
– Послушай, но с чего ты взял, что он может здесь оказаться?
– А! – Ксенофонтов махнул рукой. – Вале все это неинтересно слушать, да и тебе надо торопиться. Позвони как-нибудь… А сейчас, если не возражаешь, мы сходим к реке, а, Валя?
– Можно, – кивнула девушка, ей, видимо, хотелось побыстрее уйти из этой гудящей толпы.
А поздно вечером, когда Ксенофонтов уже собирался спать, в дверь неожиданно позвонили. Оказалось, Зайцев. Он вошел, не торопясь повесил плащ на вешалку, разулся и прошел в комнату. Сбросив кота с кресла, он уселся на еще теплое сиденье, скрестив руки на животе.
– Я слушаю, – сказал Зайцев и вопросительно посмотрел на Ксенофонтова.
– Я тоже. Познакомился с толстогубым?
– Только что закончился обыск. Почти все транзисторы целы, в гардеробе лежали стопками. Правда, пару уже успел продать.
– Быстро ты управился, – сказал Ксенофонтов. – Мне так никогда не суметь.
– Я слушаю, – напомнил Зайцев.
А, Валя… Все в порядке. Ты не поверишь, оказывается, она постоянно читает мои материалы в газете. Ты не представляешь, как ей понравился очерк о слесаре Жижирине! Она говорит, что даже слезы навернулись на глаза, когда читала о его детских годах. Представляешь, в таких глазах слезы стоят!
– Издеваешься?
– Ладно, ладно, успокойся. Все понял… Но что бы мне с тебя взять? – Ксенофонтов в задумчивости охватил ладонью подбородок. – Пиджачишко твой мал, да и не нравится он мне, срамиться только… Галстук? Нет, это не галстук, поводок какой-то замусоленный… Пиво? Все уже закрыто, нигде не достанешь… Послушай, а если я попрошу тебя спеть? Спой, старик! Знаешь, какую? Эту… «Лучше нету того свету…», а? «Вся душа моя пылает, вся душа моя горит…» Спой, а? А то, понимаешь, в душе никакого подъема! Ведь надо чем-то заинтересовать человека, поощрить… Начинай, старик, а я подпою. Давай!
– Зайди, следователь, зайди, – великодушно проговорил Ксенофонтов и подошел поближе к парню в кепке. Тот оживленно говорил о матче между «Днепром» и «Баварией». Глаза его блестели, чувствовалось, что его сильно взволновало вчерашнее событие, что ему хочется доказать что-то свое. – Отойдем, Валя, он нехорошие слова произносит. Вам это может не понравиться, потому что… – Ксенофонтов замолчал, опять увидев Зайцева с теми же двумя парнями. Но на этот раз следователь показывал им глазами на болельщика в кепке. Те кивнули и с двух сторон, вклинившись в толпу, начали постепенно сходиться к группе, в которой все еще взахлеб доказывал что-то толстогубый.
– Как это понимать? – спросил Ксенофонтов, подходя к Зайцеву.
– А вот так и понимай. Сейчас они тихонько оттеснят его, зададут несколько вопросов и, если он покажется им интересным, доставят в мой кабинет. И мы продолжим знакомство.
– Хитер, – одобрительно протянул Ксенофонтов. – Когда же ты своих ребят успел предупредить?
А когда Вале звонил, заодно и им брякнул… Чем, думаю, черт не шутит, вдруг этот болтун долговязый прав окажется…
– Мудрен!
– Послушай, но с чего ты взял, что он может здесь оказаться?
– А! – Ксенофонтов махнул рукой. – Вале все это неинтересно слушать, да и тебе надо торопиться. Позвони как-нибудь… А сейчас, если не возражаешь, мы сходим к реке, а, Валя?
– Можно, – кивнула девушка, ей, видимо, хотелось побыстрее уйти из этой гудящей толпы.
А поздно вечером, когда Ксенофонтов уже собирался спать, в дверь неожиданно позвонили. Оказалось, Зайцев. Он вошел, не торопясь повесил плащ на вешалку, разулся и прошел в комнату. Сбросив кота с кресла, он уселся на еще теплое сиденье, скрестив руки на животе.
– Я слушаю, – сказал Зайцев и вопросительно посмотрел на Ксенофонтова.
– Я тоже. Познакомился с толстогубым?
– Только что закончился обыск. Почти все транзисторы целы, в гардеробе лежали стопками. Правда, пару уже успел продать.
– Быстро ты управился, – сказал Ксенофонтов. – Мне так никогда не суметь.
– Я слушаю, – напомнил Зайцев.
А, Валя… Все в порядке. Ты не поверишь, оказывается, она постоянно читает мои материалы в газете. Ты не представляешь, как ей понравился очерк о слесаре Жижирине! Она говорит, что даже слезы навернулись на глаза, когда читала о его детских годах. Представляешь, в таких глазах слезы стоят!
– Издеваешься?
– Ладно, ладно, успокойся. Все понял… Но что бы мне с тебя взять? – Ксенофонтов в задумчивости охватил ладонью подбородок. – Пиджачишко твой мал, да и не нравится он мне, срамиться только… Галстук? Нет, это не галстук, поводок какой-то замусоленный… Пиво? Все уже закрыто, нигде не достанешь… Послушай, а если я попрошу тебя спеть? Спой, старик! Знаешь, какую? Эту… «Лучше нету того свету…», а? «Вся душа моя пылает, вся душа моя горит…» Спой, а? А то, понимаешь, в душе никакого подъема! Ведь надо чем-то заинтересовать человека, поощрить… Начинай, старик, а я подпою. Давай!
»Пронин Виктор
»Детективы,Криминал, Триллеры
В библиотеку
