Сеть Знакомств и общения Rose-Vetrov

бригадой выгребали тонны земли, перебрали тысячи валунов, но фарт упорно не
желал идти в руки, а потому приходилось довольствоваться парой горсточек
небольших бериллов, которые не идут ни в какое сравнение с изумрудами. Камней,
добытых за сезон, едва хватало на то, чтобы покрыть расходы на бензин,
расплатиться с бульдозеристом, который разравнивал отвалы. И нечего было даже и
думать о том, чтобы сколотить некое состояньице на черный день, работая с такими
результатами. А потому сворачивали лагерь безо всякого настроения, проклиная
собственное невезение, а заодно и драгоценные камни, так глубоко запрятанные от
людского взора.
Повезло лишь только тогда, когда Никита с Антоном решили поработать
самостоятельно. Отделившись от группы, они встали лагерем километрах в пяти от
прежней стоянки. За первые три дня им удалось нарыть только с дюжину бледных
александритов, а на четвертый, в самый последний день, когда уже были свернуты
палатки, и оставалось забросать пожитки в «Ниву», чтобы отчалить восвояси,
парням по-настоящему подфартило.
Неподалеку от входа в палатку лежал огромный гнейсовый валун, скатившейся с
соседнего склона, наверное, еще в доисторические времена. Поросший темно-зеленым
мхом, заплесневелый от времени и влаги, он примелькался им и не вызывал никакого
интереса. Антон не однажды грозился, что обязательно займется этой глыбой, но
всякий раз, возвращаясь усталым после целого дня изнурительной работы, оставлял
задуманное на потом.
— И все-таки, я эту глыбу разобью! — глянув на валун, сказал Антон и,
подойдя к валуну, присмотрел на нем заметную трещинку. Размахнувшись, он ударил
по ней кувалдой, вкладывая в этот удар всю накопившуюся злость.
Валун не разбился на куски, разошлась лишь слегка трещина, показав темное
волокнистое нутро каменюки. Антону пришлось ударить еще несколько раз, прежде
чем гнейсовая глыба поддалась окончательно и обнажила раковистый неровный излом.
С минуту Антон оторопело смотрел на блестящую неровную поверхность,
отказываясь верить в увиденное, но потом кувалда выскользнула из его ослабевших
пальцев, и он, стараясь не показать волнения в голосе, позвал:
— Никита! Иди сюда!
Швырнув в багажник машины палатку, Никита нехотя подошел к разбитому валуну.
Некоторое время он в полнейшем молчании рассматривал друзы топазов, торчащие из
пустот, затем, справившись, наконец, с нахлынувшими чувствами, выдохнул:
— Ни хрена себе!
Антон широко улыбнулся.
— Вот-вот, и я о том же!
Здесь же, на волнистом изломе, выднелось несколько занорышей, из которых
зелеными кошачьими глазами блестели изумруды. Причем каждый из них был каратов
на десять и невероятной чистоты. Любой такой камень сделал бы честь самому
престижному ювелирному магазину.
Сожалеть о потраченном зря времени было поздно, оставалось лишь мечтать о
том, как было бы здорово начать полевой