Дом одиноких сердец | Сделать закладку
непорядочным. Помнишь у Окуджавы: «Чувство
собственного достоинства – удивительный элемент. Нарабатывается годами, а
теряется в момент».
– Столько лет тебя знаю и каждый раз удивляюсь, – усмехнулся Вейдеманис. –
Кто в наше время говорит о чести, собственном достоинстве или вообще употребляет
такое слово, как «порядочность». Кому это интересно? Ты рискуешь остаться
последним романтиком среди детективов. Тебя уже давно нужно сдать в музей и
показывать как удивительный раритет.
– Без лести, – погрозил ему пальцем Дронго. – Еще одно слово – и я соглашусь
встретиться с Архиповым. В конце концов, он тоже несчастный человек, которому
нужно помочь. Но помочь ему должны не детективы и не частные эксперты, а
профессиональные адвокаты. Пусть пригласит опытных юристов из США или Франции.
– Адвокат из Америки обойдется ему в несколько миллионов долларов, –
меланхолично заметил Вейдеманис, – твои услуги были бы дешевле.
– Пусть не экономит. Посоветуй ему сделать это немедленно. Речь идет о
судьбе его сына. А мы с тобой встретимся с главным врачом этого хосписа. Ты
знаешь, что такое «хоспис»?
– Примерно представляю. Когда у меня обнаружили онкологическое заболевание,
я был уверен, что закончу свои дни именно в таком заведении. У моей семьи не
было тогда денег даже на лечение меня от ангины. Если бы ты тогда не спас меня…
– Второе предупреждение. Ты приехал за мной в аэропорт, чтобы всю дорогу
вспоминать о моем величии? Давай навсегда закроем эту тему. Ты спас себя сам. И
сам сумел выжить вопреки всему, вопреки прогнозам врачей. Ну, и удачная
операция, которую тебе сделали, она прежде всего сыграла свою роль. Поэтому
благодари врачей, а не меня. А хоспис – действительно страшная штука, даже
думать об этом учреждении страшно. Место, где доживают свои дни безнадежно
больные люди. Можно придумывать массу всяких удобных выражений, но это именно
такое заведение. И любой врач, который там работает, почти герой, а пациенты
должны иметь своеобразное мужество. Ведь все мы так или иначе приговорены к
смерти. Только у некоторых есть отсрочка в двадцать, тридцать, пятьдесят, даже
девяносто лет. А у некоторых срок исчисляется днями или неделями. Вот и вся
разница.
– Ты вернулся каким-то странным, – заметил Вейдеманис. – Что-нибудь
случилось?
– Нет. Просто с годами я начинаю задумываться и о смысле нашего
существования, и о бренности наших усилий. Столько лет занимаюсь поисками
всякого рода мерзавцев и проходимцев и каждый раз удивляюсь, что их количество
растет пропорционально росту человечества. Как будто есть некий заданный процент
отрицательных персонажей, который не меняется. И не зависит ни от развития
технологий, ни от расцвета науки. Как процент красивых женщин, гениев или
кретинов, так и процент мерзавцев. Пропорции остаются одинаковыми. Может,
собственного достоинства – удивительный элемент. Нарабатывается годами, а
теряется в момент».
– Столько лет тебя знаю и каждый раз удивляюсь, – усмехнулся Вейдеманис. –
Кто в наше время говорит о чести, собственном достоинстве или вообще употребляет
такое слово, как «порядочность». Кому это интересно? Ты рискуешь остаться
последним романтиком среди детективов. Тебя уже давно нужно сдать в музей и
показывать как удивительный раритет.
– Без лести, – погрозил ему пальцем Дронго. – Еще одно слово – и я соглашусь
встретиться с Архиповым. В конце концов, он тоже несчастный человек, которому
нужно помочь. Но помочь ему должны не детективы и не частные эксперты, а
профессиональные адвокаты. Пусть пригласит опытных юристов из США или Франции.
– Адвокат из Америки обойдется ему в несколько миллионов долларов, –
меланхолично заметил Вейдеманис, – твои услуги были бы дешевле.
– Пусть не экономит. Посоветуй ему сделать это немедленно. Речь идет о
судьбе его сына. А мы с тобой встретимся с главным врачом этого хосписа. Ты
знаешь, что такое «хоспис»?
– Примерно представляю. Когда у меня обнаружили онкологическое заболевание,
я был уверен, что закончу свои дни именно в таком заведении. У моей семьи не
было тогда денег даже на лечение меня от ангины. Если бы ты тогда не спас меня…
– Второе предупреждение. Ты приехал за мной в аэропорт, чтобы всю дорогу
вспоминать о моем величии? Давай навсегда закроем эту тему. Ты спас себя сам. И
сам сумел выжить вопреки всему, вопреки прогнозам врачей. Ну, и удачная
операция, которую тебе сделали, она прежде всего сыграла свою роль. Поэтому
благодари врачей, а не меня. А хоспис – действительно страшная штука, даже
думать об этом учреждении страшно. Место, где доживают свои дни безнадежно
больные люди. Можно придумывать массу всяких удобных выражений, но это именно
такое заведение. И любой врач, который там работает, почти герой, а пациенты
должны иметь своеобразное мужество. Ведь все мы так или иначе приговорены к
смерти. Только у некоторых есть отсрочка в двадцать, тридцать, пятьдесят, даже
девяносто лет. А у некоторых срок исчисляется днями или неделями. Вот и вся
разница.
– Ты вернулся каким-то странным, – заметил Вейдеманис. – Что-нибудь
случилось?
– Нет. Просто с годами я начинаю задумываться и о смысле нашего
существования, и о бренности наших усилий. Столько лет занимаюсь поисками
всякого рода мерзавцев и проходимцев и каждый раз удивляюсь, что их количество
растет пропорционально росту человечества. Как будто есть некий заданный процент
отрицательных персонажей, который не меняется. И не зависит ни от развития
технологий, ни от расцвета науки. Как процент красивых женщин, гениев или
кретинов, так и процент мерзавцев. Пропорции остаются одинаковыми. Может,
»Абдуллаев Чингиз
»Детективы,Криминал, Триллеры
В библиотеку
