носовой платок и гелевая ручка.
– Ни фига там нет, – объявил он, вновь откидываясь на сиденье.
Митрич выругался и нажал на педаль акселератора. Мотор натужно захрипел,
возмущенно протестуя против новой нагрузки.
– Бензина хватит? – без особой надежды на отрицательный ответ спросил Ярик
брата. Митрич молчал, нахмурив брови, и Ярик решил оставить его в покое.
Да, бензина должно хватить. Иначе и не может быть, по крайней мере, Ярик на
это очень надеялся. Надежда – это единственное, что осталось у него и его брата
близнеца Митрича (настоящее имя его было Дмитрий, но Ярик не помнил, чтобы
кто-нибудь называл его так).
На самом деле этими именами их наградила не мать, а тетка. Их истинные имена
(если они вообще были) исчезли вместе с их матерью.
Ярик почти не помнил ее. Непрекращающаяся пьяная ругань, смех, запах
дешевого портвейна и холодные сухие руки – вот, собственно, и все воспоминания о
ней. Митрич же, наоборот, достаточно хорошо ее помнил, во всяком случае, он так
утверждал.
Он ненавидел мать. Ненавидел за то, что знал: их кормежкой в годовалом
возрасте занималась двоюродная сестра матери – тетка Варя, ненавидел, потому что
однажды, когда маленькому Митричу исполнилось три, мать выкрутила ему руку так
(он просто долго хныкал, потому что хотел есть), что детские хрупкие кости не
выдержали и треснули, как сухая щепка, ненавидел, потому что загаженный мухами
стакан с мутным пойлом заботил ее больше, чем он и Ярослав.
Потом их мать исчезла. Просто исчезла, испарилась, как сизое кольцо
сигаретного дыма, оставив голодных и замызганных близняшек в нищей коммуналке.
Поговаривали, что ее пырнули ножом во время какой-то пьянки, но Митрич не
особенно верил в это.
«Я готов целовать ботинки тому, кто соизволил снизойти до расплаты с ней и
прекратил ее грязное существование. Но много чести. Бьюсь об заклад, что наша
мамаша до сих пор заживо гниет в какой-нибудь подворотне в обнимку с бутылкой»,
– говорил он Ярику.
Что касается отца, то о нем не знали ни мать, ни тетка Варя. После
исчезновения своей сестры она, недолго думая, забрала ребятишек к себе в
Кемерово, в уютный домик с нехитрым хозяйством.
Это она дала им имена. Это тетка Варя, с грубоватым голосом и мозолистыми,
теплыми руками, лезла из кожи вон, чтобы пристроить ребят в школу и хоть как-то
приодеть. Своих детей у нее не было, и всю ласку, любовь и доброту она
самозабвенно отдавала им. И все вроде бы стало постепенно налаживаться, но…
Митрич часто говорил, что жизнь – как зебра.
«Все идет по принципу черных и белых полос, Ярик. Таков закон этой гребаной
жизни. Сначала тебе кайфово, и тебе кажется, что так будет всегда. Когда ты к
этому привыкаешь и перестаешь благодарить Бога, ты думаешь, что это само собой
разумеющееся. В таком случае для сравнения жизнь подсовывает тебе какую-нибудь
подлянку. Тогда ты рвешь
 
Скачать статью

»Варго Александр
»Мистика,Ужасы
В библиотеку