Медиум | Сделать закладку
там решетчатые перегородки везде,
обошлось, знаете ли… Вы как-то изменились в лице, Вадим Сергеевич.
– Так заметно? – пожал плечами Вадим. – Представил неприятную картину.
Решетка, говорите, Елизавета Павловна? – в горле образовалось что-то шершавое –
дикое ощущение, что проглотил кляп из наждачной бумаги.
– Решетка, – она внимательно посмотрела ему в глаза. – А что вас так
обеспокоило? В крыле работало стоматологическое отделение, но ему выделили новое
здание на Серпуховской, а пустующие помещения после ремонта собирались сдать в
аренду фирме «Медсиб».
– Я, кажется, лечил там однажды зубы, – с трудом выговорил Вадим. – Линолеум
на полу еще в такой крупный горошек…
– Странный вы какой-то, – хмыкнула медсестра. – Ну, в горошек. Лечили зубы
при царе Горохе и запомнили рисунок линолеума.
«Никому ни о чем не скажу, – уныло думал Вадим. – О чем тут говорить?
Чепуха, совпадение…»
Мысли бегали по кругу, и обуздать всю эту круговерть мог бы только опытный
наездник. А тут еще привязалась старая уголовная песня «Цыганка с картами,
дорога дальняя» – на мотив «Ромашки спрятались, поникли лютики». Поняв, что быть
прикованным к постели – не его кредо, Вадим спустился на пол, переждал, пока
уймется карусель в голове. Прогулялся до окна, полюбовался на внутренний двор
больницы, где несчастные в пижамах под присмотром старших товарищей белили
тополя и бордюры. Добрел до санузла, где имелся душ, «подержанный», но прочный
унитаз и целых три рулона колючей туалетной бумаги. Пугающее изобилие. Ученые
давно подсчитали, что семья из трех человек за год спускает в унитаз целое
дерево…
Из зеркала таращился бледный, как больничный кафель, субъект чуть выше
среднего роста, немного стройнее среднестатистического мужчины. На голове
ковыль, взметенный ураганом, на лбу шишка с добрую картофелину, к которой
страшно прикасаться. Глаза водянисто-голубые, с безуминкой. Он помнил основные
вехи своей биографии. Никакой амнезии, никакого переселения душ. Гордецкий Вадим
Сергеевич, пока не разведен, бездетный. Год в милиции после армии (постиг, что
чем крупнее город, тем мельче в нем менты), заочный пединститут, учитель
литературы, преподаватель психологии, безденежье, курсы, аналитик в торговом
доме «Радуга», зарплата так себе, на любителя, попутная подработка с
использованием старых связей. Не совсем, правда, восстановились в памяти события
того прохладного майского вечера, но дело, как говорится, наживное…
Стоит ли так паниковать? Беда прошла, жизнь продолжается. Вернулся с того
света, пережив клиническую смерть – говоря грамотно и научно, NDE – Near Death
Experiense, «околосмертельный опыт». Тоннеля не видел, да и опыт, честно говоря,
хреновенький. Вот только почему так быстро встал на ноги, и что за ерунда с
видением пожара в западном крыле больницы?..
Делать было нечего, он вернулся
обошлось, знаете ли… Вы как-то изменились в лице, Вадим Сергеевич.
– Так заметно? – пожал плечами Вадим. – Представил неприятную картину.
Решетка, говорите, Елизавета Павловна? – в горле образовалось что-то шершавое –
дикое ощущение, что проглотил кляп из наждачной бумаги.
– Решетка, – она внимательно посмотрела ему в глаза. – А что вас так
обеспокоило? В крыле работало стоматологическое отделение, но ему выделили новое
здание на Серпуховской, а пустующие помещения после ремонта собирались сдать в
аренду фирме «Медсиб».
– Я, кажется, лечил там однажды зубы, – с трудом выговорил Вадим. – Линолеум
на полу еще в такой крупный горошек…
– Странный вы какой-то, – хмыкнула медсестра. – Ну, в горошек. Лечили зубы
при царе Горохе и запомнили рисунок линолеума.
«Никому ни о чем не скажу, – уныло думал Вадим. – О чем тут говорить?
Чепуха, совпадение…»
Мысли бегали по кругу, и обуздать всю эту круговерть мог бы только опытный
наездник. А тут еще привязалась старая уголовная песня «Цыганка с картами,
дорога дальняя» – на мотив «Ромашки спрятались, поникли лютики». Поняв, что быть
прикованным к постели – не его кредо, Вадим спустился на пол, переждал, пока
уймется карусель в голове. Прогулялся до окна, полюбовался на внутренний двор
больницы, где несчастные в пижамах под присмотром старших товарищей белили
тополя и бордюры. Добрел до санузла, где имелся душ, «подержанный», но прочный
унитаз и целых три рулона колючей туалетной бумаги. Пугающее изобилие. Ученые
давно подсчитали, что семья из трех человек за год спускает в унитаз целое
дерево…
Из зеркала таращился бледный, как больничный кафель, субъект чуть выше
среднего роста, немного стройнее среднестатистического мужчины. На голове
ковыль, взметенный ураганом, на лбу шишка с добрую картофелину, к которой
страшно прикасаться. Глаза водянисто-голубые, с безуминкой. Он помнил основные
вехи своей биографии. Никакой амнезии, никакого переселения душ. Гордецкий Вадим
Сергеевич, пока не разведен, бездетный. Год в милиции после армии (постиг, что
чем крупнее город, тем мельче в нем менты), заочный пединститут, учитель
литературы, преподаватель психологии, безденежье, курсы, аналитик в торговом
доме «Радуга», зарплата так себе, на любителя, попутная подработка с
использованием старых связей. Не совсем, правда, восстановились в памяти события
того прохладного майского вечера, но дело, как говорится, наживное…
Стоит ли так паниковать? Беда прошла, жизнь продолжается. Вернулся с того
света, пережив клиническую смерть – говоря грамотно и научно, NDE – Near Death
Experiense, «околосмертельный опыт». Тоннеля не видел, да и опыт, честно говоря,
хреновенький. Вот только почему так быстро встал на ноги, и что за ерунда с
видением пожара в западном крыле больницы?..
Делать было нечего, он вернулся
»Варго Александр
»Мистика,Ужасы
В библиотеку
