Это подиум детка | Сделать закладку
Это подиум, детка! Сага о московских куколках
Маша Царева
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Гадкий утенок – вот кем она была.
Ей было всего лет десять-одиннадцать, когда стало понятно, что прекрасная
принцесса никогда не вылупится из этого долговязого существа с острыми
коленками, рыжими ресницами и крупными передними зубами. Уже тогда она была выше
сверстников на полторы головы. А через несколько лет, к десятому классу, ее рост
и вовсе зашкалил за допустимый женственностью предел и замер на отметке 185.
Она была тихой, забитой. Сидела на последней парте. Послушно давала
списывать первым красавицам в надежде на то, что ей швырнут хотя бы объедки
девичьей дружбы, и не обижалась, ничего не получая взамен.
Уродина.
Волосы жесткой проволокой торчали во все стороны. Шея бледная, длинная.
Крупные бурые веснушки – как будто по ее лицу кто-то рассыпал порченый горох.
Ее возможное счастье было соткано из сотни досадных «если бы». Ах, если бы
она была баскетболисткой, чемпионкой – тогда никто бы не посмел выдразнивать ее
отмеченные медалями и кубками габариты! Но она была неловкой, медлительной,
неповоротливой – на радость окружающим, сшибала углы и путалась в собственных
конечностях. Ах, если бы она жила в Москве – говорят, высокий рост там ценится
как элемент породистости! Но нет – она родилась в небольшом сибирском городке N,
где ей свистели вслед, а она делала вид, что не обижается.
Ее самосознание было огранено вечными насмешками, полным мужским игнором,
неприятным заспинным шепотком и обидными прозвищами, которыми награждали ее
одноклассники. Коломенская верста, клоун, теть-достань-воробушка, пожарная
каланча, годзилла…
И кто бы мог предположить, что однажды эта коломенская верста, страшилище №
1, нелюдимая бука, клоунски рыжее недоразумение природы станет признанной
красавицей, подчинившей полмира своему капризному эго? Кто бы мог вообразить,
что этой дылде будут принадлежать лучшие брильянты Tiffany и лучшие пенисы
Манхэттена?!
Вот уж правда – неисповедимы подлунные пути…
Шестнадцатилетняя Алена Соболева и предположить не могла, какую роль сыграет
в ее жизни тот душный июльский день. Ничего особенного в нем не было –
понедельник как понедельник. То было ее последнее длинное лето. Впереди –
десятый школьный год, после которого предстояло впрячься в лихорадочную
взрослость – выпускные экзамены и вступительные, сессии, лекции, хронический
недосып и нервный гастрит, работа, в лучшем случае обрамленное первой любовью
замужество, подгузники, корь, ветрянка, взятки, чтобы отпрыска в лучшую школу
приняли…
Все это было, с одной стороны, неизбежным, с другой – призрачно-далеким: так
в разгар душного лета не хочется верить в бесцеремонно щипающие за нос
крещенские морозы. А пока она была всего лишь долговязой девицей в немодном
ситцевом халате и инфантильных белых
Маша Царева
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Гадкий утенок – вот кем она была.
Ей было всего лет десять-одиннадцать, когда стало понятно, что прекрасная
принцесса никогда не вылупится из этого долговязого существа с острыми
коленками, рыжими ресницами и крупными передними зубами. Уже тогда она была выше
сверстников на полторы головы. А через несколько лет, к десятому классу, ее рост
и вовсе зашкалил за допустимый женственностью предел и замер на отметке 185.
Она была тихой, забитой. Сидела на последней парте. Послушно давала
списывать первым красавицам в надежде на то, что ей швырнут хотя бы объедки
девичьей дружбы, и не обижалась, ничего не получая взамен.
Уродина.
Волосы жесткой проволокой торчали во все стороны. Шея бледная, длинная.
Крупные бурые веснушки – как будто по ее лицу кто-то рассыпал порченый горох.
Ее возможное счастье было соткано из сотни досадных «если бы». Ах, если бы
она была баскетболисткой, чемпионкой – тогда никто бы не посмел выдразнивать ее
отмеченные медалями и кубками габариты! Но она была неловкой, медлительной,
неповоротливой – на радость окружающим, сшибала углы и путалась в собственных
конечностях. Ах, если бы она жила в Москве – говорят, высокий рост там ценится
как элемент породистости! Но нет – она родилась в небольшом сибирском городке N,
где ей свистели вслед, а она делала вид, что не обижается.
Ее самосознание было огранено вечными насмешками, полным мужским игнором,
неприятным заспинным шепотком и обидными прозвищами, которыми награждали ее
одноклассники. Коломенская верста, клоун, теть-достань-воробушка, пожарная
каланча, годзилла…
И кто бы мог предположить, что однажды эта коломенская верста, страшилище №
1, нелюдимая бука, клоунски рыжее недоразумение природы станет признанной
красавицей, подчинившей полмира своему капризному эго? Кто бы мог вообразить,
что этой дылде будут принадлежать лучшие брильянты Tiffany и лучшие пенисы
Манхэттена?!
Вот уж правда – неисповедимы подлунные пути…
Шестнадцатилетняя Алена Соболева и предположить не могла, какую роль сыграет
в ее жизни тот душный июльский день. Ничего особенного в нем не было –
понедельник как понедельник. То было ее последнее длинное лето. Впереди –
десятый школьный год, после которого предстояло впрячься в лихорадочную
взрослость – выпускные экзамены и вступительные, сессии, лекции, хронический
недосып и нервный гастрит, работа, в лучшем случае обрамленное первой любовью
замужество, подгузники, корь, ветрянка, взятки, чтобы отпрыска в лучшую школу
приняли…
Все это было, с одной стороны, неизбежным, с другой – призрачно-далеким: так
в разгар душного лета не хочется верить в бесцеремонно щипающие за нос
крещенские морозы. А пока она была всего лишь долговязой девицей в немодном
ситцевом халате и инфантильных белых
»Царева Маша
»Роман,Проза
В библиотеку
