Москва силиконовая | Сделать закладку
интеллигентного юморка. Я
говорила о том, что современные силиконовые имплантаты абсолютно безопасны для
здоровья. То, что они якобы взрываются в самолетах или провоцируют
онкологические заболевания – бред, глупые байки, беспочвенные страшные истории.
Оболочка имплантата так прочна, что может выдержать несколько сотен килограммов.
В этом моменте я бросила имплантат на пол и попросила самую полную из
присутствовавших женщин на нем потоптаться.
Постепенно они оттаяли, заинтересовались. И даже у тех, кто никогда в жизни
и не мыслил об увеличении груди, заблестели глаза. Они задавали вопросы. Одна
женщина – остроносая миниатюрная блондиночка, больше похожая на легкомысленную
старшеклассницу, а не на жертву домашнего насилия, подняла майку и
продемонстрировала свою небольшую, но прекрасной формы молодую задорную грудь.
– Как вы думаете, а мне это пойдет? – спросила она.
Будь я ее матерью, убила бы даже за мысли о силиконе, с ее-то точеной
фигуркой.
Но я не ее мать, я – менеджер фирмы, производящей имплантаты. Поэтому совет
мой был не материнским, а менеджерским:
– У вас идеальные данные, – просияла я. – Достаточно тканей для того, чтобы
выбрать любой размер.
У одной из женщин было красное воспаленное лицо, все в липких язвах и
волдырях. Я знала, что ее муж-алкоголик плеснул ей в лицо кипящий бульон, когда
она спрятала его заначенную на опохмелку бутыль. Я знала, что консультировавший
ее косметолог беспомощно развел руками и сказал, что после серии химических
пилингов она будет выглядеть намного лучше, но белую ровную кожу с природным
нежным румянцем ей не вернуть никогда. Разглядывая брошюру, та женщина задумчиво
кусала губы и даже, кажется, на минуту забыла о саднящем лице.
– Скажите, а это действительно правда, что инстинктивно мужчины обращают
внимание на фигуру женщины, а лицо – это второстепенно? – помявшись, спросила
она.
– Тысячи мужчин и женщин будут доказывать вам обратное, – уверенно ответила
я, – однако все дело в нашей животной природе, в гормональном коктейле, древних
инстинктах, которые толкают навстречу одним людям и, казалось бы, беспричинно
отворачивают от других.
– Значит, если я сделаю операцию…
– Ваша жизнь изменится, как изменилась жизнь сотен женщин, ранее
чувствовавших себя несчастными и потерянными, – закончила я.
Глядя на эту женщину, на ее ошпаренное лицо, в ее глаза, в которых солнечным
зайчиком мерцала надежда, я вдруг почувствовала себя циничной тварью. И ощутила
подталкивающее в спину желание сбежать. Но быстро взяла себя в руки. Мне нельзя
давать слабину. Мне нужны деньги.
Я сама беспомощно барахтаюсь на дне пропасти. Своего личного ада.
* * *
Это началось около года назад. Хотя мне иногда кажется, что не один жалкий
год, а целая жизнь, целая эпоха прошла.
Тогда я не носила костюмов, не отбеливала зубы, чтобы
говорила о том, что современные силиконовые имплантаты абсолютно безопасны для
здоровья. То, что они якобы взрываются в самолетах или провоцируют
онкологические заболевания – бред, глупые байки, беспочвенные страшные истории.
Оболочка имплантата так прочна, что может выдержать несколько сотен килограммов.
В этом моменте я бросила имплантат на пол и попросила самую полную из
присутствовавших женщин на нем потоптаться.
Постепенно они оттаяли, заинтересовались. И даже у тех, кто никогда в жизни
и не мыслил об увеличении груди, заблестели глаза. Они задавали вопросы. Одна
женщина – остроносая миниатюрная блондиночка, больше похожая на легкомысленную
старшеклассницу, а не на жертву домашнего насилия, подняла майку и
продемонстрировала свою небольшую, но прекрасной формы молодую задорную грудь.
– Как вы думаете, а мне это пойдет? – спросила она.
Будь я ее матерью, убила бы даже за мысли о силиконе, с ее-то точеной
фигуркой.
Но я не ее мать, я – менеджер фирмы, производящей имплантаты. Поэтому совет
мой был не материнским, а менеджерским:
– У вас идеальные данные, – просияла я. – Достаточно тканей для того, чтобы
выбрать любой размер.
У одной из женщин было красное воспаленное лицо, все в липких язвах и
волдырях. Я знала, что ее муж-алкоголик плеснул ей в лицо кипящий бульон, когда
она спрятала его заначенную на опохмелку бутыль. Я знала, что консультировавший
ее косметолог беспомощно развел руками и сказал, что после серии химических
пилингов она будет выглядеть намного лучше, но белую ровную кожу с природным
нежным румянцем ей не вернуть никогда. Разглядывая брошюру, та женщина задумчиво
кусала губы и даже, кажется, на минуту забыла о саднящем лице.
– Скажите, а это действительно правда, что инстинктивно мужчины обращают
внимание на фигуру женщины, а лицо – это второстепенно? – помявшись, спросила
она.
– Тысячи мужчин и женщин будут доказывать вам обратное, – уверенно ответила
я, – однако все дело в нашей животной природе, в гормональном коктейле, древних
инстинктах, которые толкают навстречу одним людям и, казалось бы, беспричинно
отворачивают от других.
– Значит, если я сделаю операцию…
– Ваша жизнь изменится, как изменилась жизнь сотен женщин, ранее
чувствовавших себя несчастными и потерянными, – закончила я.
Глядя на эту женщину, на ее ошпаренное лицо, в ее глаза, в которых солнечным
зайчиком мерцала надежда, я вдруг почувствовала себя циничной тварью. И ощутила
подталкивающее в спину желание сбежать. Но быстро взяла себя в руки. Мне нельзя
давать слабину. Мне нужны деньги.
Я сама беспомощно барахтаюсь на дне пропасти. Своего личного ада.
* * *
Это началось около года назад. Хотя мне иногда кажется, что не один жалкий
год, а целая жизнь, целая эпоха прошла.
Тогда я не носила костюмов, не отбеливала зубы, чтобы
»Царева Маша
»Роман,Проза
В библиотеку
