Девушка с голодными глазами | Сделать закладку
правда ли, что у Бейонсе в заду силиконовые подушечки. Какой ужас – а
если подложить на ее стул канцелярскую кнопку, знаменитая жопа торжественно
взорвется, а потом с печальным свистом сдуется?! О том, влияет ли на эрекцию
цвет глаз, о том, как лечить волосы после неудачной химии. Да мало ли, о чем
еще.
И тут в квартиру вваливается Гениальный Громович, коему моя Шапочная
Знакомая приходилась старшей сестрой. Отутюженная рубашечка, аккуратная стрижка,
белесые ресницы, умные серые глаза, розовые ногти, тихое «Здравствуйте!». Помню,
как только его увидела, подумала: «Прелесть какая!» Громович вежливо выпил с
нами кофе, после чего закрылся с ноутбуком в дальней комнате. А Шапочная
Знакомая вдруг ни с того ни с сего принялась его расхваливать: гордость семьи,
золотой мальчик, наверняка будущий Чубайс или еще круче, не пьет, не курит,
черный пояс карате, знает шесть языков, включая санскрит и японский. А
напоследок, интимно понизив голос, добавила:
– А какая у него девушка, mamma mia! Модель, первый состав Modus Vivendis,
учится в МГУ, идет на красный диплом, поедет получать степень PHD в Эдинбург, а
в следующем месяце скорее всего появится на обложке Playboy! Мы ее обожаем, всей
семьей!
Лучше бы она этого не говорила.
Как и большинство неустроенных городских баб под тридцать, я в какой-то
степени являюсь завистливой дрянью. В принципе ничего против моделей не имею –
разумеется, я говорю о тех отфотошопленных милашках, которые навязывают мне
чудо-тушь с журнальных страниц. Если же на моем пути попадается реальная
90—60—90 girl с ногами длиннее амурского тракта, грудью выше Памира и амбициями
больше задницы моей киевской родственницы тети Мани, то я утешаю себя теорией
компенсационной природы мироустройства. То есть сногсшибательная красотка скорее
всего является тупой овцой, недавно эволюционировавшей с Cool Girl на
Cosmopolitan и на ни что, кроме качественного минета и скоростной растраты евро
в Миланском Dolce & Gabbana, не способной.
Когда Шапочная Знакомая принялась расхваливать чудо-девушку, обладательницу
тела Памелы Андерсон и мозгов Билла Гейтса, что-то внутри меня перевернулось. В
сердце пузырилось-клокотало зловонное болотце свежесваренной зависти и
концентрированного коварства. Я сказала:
– Слушай, так поздно уже. Может, твой брат меня до метро проводит?
Шапочная Знакомая удивилась, но подлянки не распознала.
– Всего половина одиннадцатого, – заметила, – да и живем мы не в катакомбах…
Но если ты так боишься…
Я радостно закивала.
До ближайшей станции метро было идти ровно пятнадцать минут. Но ни вечером
того дня, ни утром следующего Гениальный Громович дома так и не появился. А на
третий день он позвонил своей модели-Эйнштейну и промямлил о желании соскочить.
Получилось у него неловко: почему-то он выбирал самые нелепые и обидные
аргументы,
если подложить на ее стул канцелярскую кнопку, знаменитая жопа торжественно
взорвется, а потом с печальным свистом сдуется?! О том, влияет ли на эрекцию
цвет глаз, о том, как лечить волосы после неудачной химии. Да мало ли, о чем
еще.
И тут в квартиру вваливается Гениальный Громович, коему моя Шапочная
Знакомая приходилась старшей сестрой. Отутюженная рубашечка, аккуратная стрижка,
белесые ресницы, умные серые глаза, розовые ногти, тихое «Здравствуйте!». Помню,
как только его увидела, подумала: «Прелесть какая!» Громович вежливо выпил с
нами кофе, после чего закрылся с ноутбуком в дальней комнате. А Шапочная
Знакомая вдруг ни с того ни с сего принялась его расхваливать: гордость семьи,
золотой мальчик, наверняка будущий Чубайс или еще круче, не пьет, не курит,
черный пояс карате, знает шесть языков, включая санскрит и японский. А
напоследок, интимно понизив голос, добавила:
– А какая у него девушка, mamma mia! Модель, первый состав Modus Vivendis,
учится в МГУ, идет на красный диплом, поедет получать степень PHD в Эдинбург, а
в следующем месяце скорее всего появится на обложке Playboy! Мы ее обожаем, всей
семьей!
Лучше бы она этого не говорила.
Как и большинство неустроенных городских баб под тридцать, я в какой-то
степени являюсь завистливой дрянью. В принципе ничего против моделей не имею –
разумеется, я говорю о тех отфотошопленных милашках, которые навязывают мне
чудо-тушь с журнальных страниц. Если же на моем пути попадается реальная
90—60—90 girl с ногами длиннее амурского тракта, грудью выше Памира и амбициями
больше задницы моей киевской родственницы тети Мани, то я утешаю себя теорией
компенсационной природы мироустройства. То есть сногсшибательная красотка скорее
всего является тупой овцой, недавно эволюционировавшей с Cool Girl на
Cosmopolitan и на ни что, кроме качественного минета и скоростной растраты евро
в Миланском Dolce & Gabbana, не способной.
Когда Шапочная Знакомая принялась расхваливать чудо-девушку, обладательницу
тела Памелы Андерсон и мозгов Билла Гейтса, что-то внутри меня перевернулось. В
сердце пузырилось-клокотало зловонное болотце свежесваренной зависти и
концентрированного коварства. Я сказала:
– Слушай, так поздно уже. Может, твой брат меня до метро проводит?
Шапочная Знакомая удивилась, но подлянки не распознала.
– Всего половина одиннадцатого, – заметила, – да и живем мы не в катакомбах…
Но если ты так боишься…
Я радостно закивала.
До ближайшей станции метро было идти ровно пятнадцать минут. Но ни вечером
того дня, ни утром следующего Гениальный Громович дома так и не появился. А на
третий день он позвонил своей модели-Эйнштейну и промямлил о желании соскочить.
Получилось у него неловко: почему-то он выбирал самые нелепые и обидные
аргументы,
»Царева Маша
»Роман,Проза
В библиотеку
