Человек - ящик | Сделать закладку
постоянно были замкнуты в круге радиусом
в два с половиной метра. На расстоянии, которое обычно было между нами, друг
друга почти не видно, но мы не испытывали от этого неудобства. Мы привыкли в
своем воображении соединять в целое отдельные части — только так мы могли видеть
друг друга, и это давало чувство огромной свободы. В ее глазах я был расчленен
на мелкие куски. Она могла делать замечания относительно моей спины, но ни слова
не говорила о своем мнении о моем облике в целом, независимо от того, нравился
он ей или нет. Ее, видимо, это не особенно волновало. Слова, как таковые, стали
терять всякий смысл. И время тоже остановилось. Все шло хорошо и три дня, и три
недели. Но как бы долго ни длилось горение, если оно кончается, то кончается
мгновенно.
Поэтому, когда сегодня я увидел, что вместо того чтобы голой взбежать
наверх, она, одетая, молча смотрит на меня, то испытал не какое-то невероятное
смятение, а лишь уныние от мысли, что мне снова придется вернуться к своей
прежней безрадостной жизни. Теперь моя нагота выглядела бесконечно жалкой. Точно
за мной гонятся, я заполз в свой ящик и, замерев, стал ждать, пока она уйдет, —
мне не оставалось ничего другого. Она нахмурилась и огляделась по сторонам, но
сделала вид, что не замечает меня. Казалось, она хочет понять, откуда исходит
дурной запах. Потом медленно повернулась и возвратилась в свою комнату. Я тоже,
крадучись, пошел в бывшую процедурную. Если она хочет, можно начать все заново.
Начинать заново можно бесконечно. Напрягши слух, я пытался определить, что она
делает. Никакого движения. Не исключено, она ждет, чтобы я предложил начать все
заново. Но сколько бы мы ни начинали заново, каждый раз будет возвращаться то же
место, то же время.
Циферблат часов облез.
Больше всего стерлась
Цифра 8.
Два раза в день обязательно
На нее смотрят шершавым взглядом,
И она стерлась.
Напротив нее
Цифра 2.
Глаза, закрытые ночью,
Пробегают ее, не останавливаясь,
И она стерлась значительно меньше.
Если есть человек, имеющий часы
С облезшим циферблатом,
То это он, опоздавший начать жизнь
На один оборот часовой стрелки.
И поэтому мир всегда
Обгоняет его на один оборот часовой стрелки.
То, что он, как ему представляется, видит, -
Это еще не начавшийся мир. Призрачное время.
Стрелки на циферблате стоят перпендикулярно.
Не дожидаясь звонка к поднятию занавеса,
Драма закончилась.
Теперь — последний откровенный рассказ. То, что в услыхал, было на самом
деле стуком двери ее комнаты. Я не мог услышать стука входной двери. Она была
забита с самого начала. Я потратил немало сил, чтобы она была забита покрепче.
Значит, уйти она не могла. Выход на черный ход я запер на засов, так что она
теперь навсегда замурована в доме. И разделяет нас только эта проклятая блузка и
юбка. Причем эффект одежды моментально исчезнет,
в два с половиной метра. На расстоянии, которое обычно было между нами, друг
друга почти не видно, но мы не испытывали от этого неудобства. Мы привыкли в
своем воображении соединять в целое отдельные части — только так мы могли видеть
друг друга, и это давало чувство огромной свободы. В ее глазах я был расчленен
на мелкие куски. Она могла делать замечания относительно моей спины, но ни слова
не говорила о своем мнении о моем облике в целом, независимо от того, нравился
он ей или нет. Ее, видимо, это не особенно волновало. Слова, как таковые, стали
терять всякий смысл. И время тоже остановилось. Все шло хорошо и три дня, и три
недели. Но как бы долго ни длилось горение, если оно кончается, то кончается
мгновенно.
Поэтому, когда сегодня я увидел, что вместо того чтобы голой взбежать
наверх, она, одетая, молча смотрит на меня, то испытал не какое-то невероятное
смятение, а лишь уныние от мысли, что мне снова придется вернуться к своей
прежней безрадостной жизни. Теперь моя нагота выглядела бесконечно жалкой. Точно
за мной гонятся, я заполз в свой ящик и, замерев, стал ждать, пока она уйдет, —
мне не оставалось ничего другого. Она нахмурилась и огляделась по сторонам, но
сделала вид, что не замечает меня. Казалось, она хочет понять, откуда исходит
дурной запах. Потом медленно повернулась и возвратилась в свою комнату. Я тоже,
крадучись, пошел в бывшую процедурную. Если она хочет, можно начать все заново.
Начинать заново можно бесконечно. Напрягши слух, я пытался определить, что она
делает. Никакого движения. Не исключено, она ждет, чтобы я предложил начать все
заново. Но сколько бы мы ни начинали заново, каждый раз будет возвращаться то же
место, то же время.
Циферблат часов облез.
Больше всего стерлась
Цифра 8.
Два раза в день обязательно
На нее смотрят шершавым взглядом,
И она стерлась.
Напротив нее
Цифра 2.
Глаза, закрытые ночью,
Пробегают ее, не останавливаясь,
И она стерлась значительно меньше.
Если есть человек, имеющий часы
С облезшим циферблатом,
То это он, опоздавший начать жизнь
На один оборот часовой стрелки.
И поэтому мир всегда
Обгоняет его на один оборот часовой стрелки.
То, что он, как ему представляется, видит, -
Это еще не начавшийся мир. Призрачное время.
Стрелки на циферблате стоят перпендикулярно.
Не дожидаясь звонка к поднятию занавеса,
Драма закончилась.
Теперь — последний откровенный рассказ. То, что в услыхал, было на самом
деле стуком двери ее комнаты. Я не мог услышать стука входной двери. Она была
забита с самого начала. Я потратил немало сил, чтобы она была забита покрепче.
Значит, уйти она не могла. Выход на черный ход я запер на засов, так что она
теперь навсегда замурована в доме. И разделяет нас только эта проклятая блузка и
юбка. Причем эффект одежды моментально исчезнет,
»Абэ Кобо
»Роман,Проза
В библиотеку
