Утро ночи любви | Сделать закладку
Он застрелился утром. Или его застрелили утром. Потом привезли сюда,
положили на бережок, в руку вложили пистолет, камешком придавили записку, чтобы
ветром не унесло...
– Стоп-стоп-стоп! – оборвал Эдика Андрей Котяев. – Как было, мы не знаем,
доказательств у нас нет и вряд ли будут. А раз у нас нет доказательств, эту
мысль мы дальше развивать не будем... Я, пожалуй, пройдусь по домам, попробую
узнать, кто такой этот Ваня Курехин, чем занимался. Нам нужен образец его
почерка, волей-неволей, а придется... – он тяжело вздохнул.
– Валяй, – вяло откликнулся Эдик. – Я тоже... пойду.
– Мне нужна его фотография. С чем по домам-то идти?
– Будет.
– Ну, так зайдешь вечером?
– Зайду.
– Только один приходи. Без Фрейда и остальных. Давай о мирском поговорим, а?
– Вот когда я... вы все еще пожалеете...
Он с усмешкой смотрел, как Эдик Мотало, цепляясь за ветки, карабкается
наверх по крутому берегу. Вот он споткнулся и упал, смешной человечек, худой,
нескладный, в нелепой одежде, но зато в очках, сделанных по специальному заказу,
в золотой оправе и с линзами, меняющими цвет в зависимости от освещения. Когда
Андрей Котяев увидел чек об оплате, невольно присвистнул. Вот кому уж точно
нужен психотерапевт, так это самому Мотало! Который заявил, что очки для
психотерапевта – рабочий инструмент, а на этом экономить нельзя.
Котяев подозревал истинную причину, по которой Эдик так рвется в
психотерапевты. Мотало обделен женским вниманием, и насмотрелся фильмов, где
длинноногие красавицы в очереди стоят на прием к целителю душ человеческих,
потом ложатся на кушетку, вытянув ослепительные ноги, и начинают исповедываться.
А где-то к середине фильма влюбляются в своего доктора и бурно занимаются с ним
сексом на этой самой кушетке, на столе, в лифте ну и так далее. Женщины – слабое
место Эдуарда Семеновича, он их боится до смерти и обожает всех, какие есть:
блондинок, брюнеток, рыжих, худых и полных. Это означает, что любая, которая
поманит Эдика пальцем, получит его со всеми потрохами.
Эдик, он как ребенок. Ребенок, который умнее многих взрослых, и который
этого ужасно стесняется. Ведь он прекрасно понимает, чего они хотят, эти
взрослые, читает их, как открытую книгу, и пугается этого. Тут же начинает
играть дурачка, лишь бы никто не догадался о том, что он все понял. Душа у него
как кристалл, а еще... Еще Эдик Мотало – девственник! Это отдельный разговор, и
ни с кем, кроме Кота, Мотало это не обсуждает.
Кот – это кличка Андрея Котяева. Так зовут его коллеги за глаза, а то,
случается, и проговорятся. Да и не только коллеги. Он не в обиде, эта кличка
прилипла к нему с детства. Что поделать, фамилия такая.
Когда Эдик исчез из виду, Андрей Котяев вздохнул, поднялся с травы и, не
спеша, отряхнул джинсы. У него было дурное предчувствие. Что-то тут было не то,
Мотало неспроста так
положили на бережок, в руку вложили пистолет, камешком придавили записку, чтобы
ветром не унесло...
– Стоп-стоп-стоп! – оборвал Эдика Андрей Котяев. – Как было, мы не знаем,
доказательств у нас нет и вряд ли будут. А раз у нас нет доказательств, эту
мысль мы дальше развивать не будем... Я, пожалуй, пройдусь по домам, попробую
узнать, кто такой этот Ваня Курехин, чем занимался. Нам нужен образец его
почерка, волей-неволей, а придется... – он тяжело вздохнул.
– Валяй, – вяло откликнулся Эдик. – Я тоже... пойду.
– Мне нужна его фотография. С чем по домам-то идти?
– Будет.
– Ну, так зайдешь вечером?
– Зайду.
– Только один приходи. Без Фрейда и остальных. Давай о мирском поговорим, а?
– Вот когда я... вы все еще пожалеете...
Он с усмешкой смотрел, как Эдик Мотало, цепляясь за ветки, карабкается
наверх по крутому берегу. Вот он споткнулся и упал, смешной человечек, худой,
нескладный, в нелепой одежде, но зато в очках, сделанных по специальному заказу,
в золотой оправе и с линзами, меняющими цвет в зависимости от освещения. Когда
Андрей Котяев увидел чек об оплате, невольно присвистнул. Вот кому уж точно
нужен психотерапевт, так это самому Мотало! Который заявил, что очки для
психотерапевта – рабочий инструмент, а на этом экономить нельзя.
Котяев подозревал истинную причину, по которой Эдик так рвется в
психотерапевты. Мотало обделен женским вниманием, и насмотрелся фильмов, где
длинноногие красавицы в очереди стоят на прием к целителю душ человеческих,
потом ложатся на кушетку, вытянув ослепительные ноги, и начинают исповедываться.
А где-то к середине фильма влюбляются в своего доктора и бурно занимаются с ним
сексом на этой самой кушетке, на столе, в лифте ну и так далее. Женщины – слабое
место Эдуарда Семеновича, он их боится до смерти и обожает всех, какие есть:
блондинок, брюнеток, рыжих, худых и полных. Это означает, что любая, которая
поманит Эдика пальцем, получит его со всеми потрохами.
Эдик, он как ребенок. Ребенок, который умнее многих взрослых, и который
этого ужасно стесняется. Ведь он прекрасно понимает, чего они хотят, эти
взрослые, читает их, как открытую книгу, и пугается этого. Тут же начинает
играть дурачка, лишь бы никто не догадался о том, что он все понял. Душа у него
как кристалл, а еще... Еще Эдик Мотало – девственник! Это отдельный разговор, и
ни с кем, кроме Кота, Мотало это не обсуждает.
Кот – это кличка Андрея Котяева. Так зовут его коллеги за глаза, а то,
случается, и проговорятся. Да и не только коллеги. Он не в обиде, эта кличка
прилипла к нему с детства. Что поделать, фамилия такая.
Когда Эдик исчез из виду, Андрей Котяев вздохнул, поднялся с травы и, не
спеша, отряхнул джинсы. У него было дурное предчувствие. Что-то тут было не то,
Мотало неспроста так
»Андреева Наталья
»Детективы,Криминал, Триллеры
В библиотеку
