Сеть Знакомств и общения Rose-Vetrov

можно? Сейчас же и
провалится, и гроб с ее телом закидают землей. Зло. Очень уж зло. Жаль, конечно,
что так получилось. Но ведь все, кто пришел на кладбище, знают, что жили Грековы
отнюдь не душа в душу. Нинка постоянно бегала на бывшую работу, жаловаться
подругам. Он же в сердцах частенько называл жену Пробкой. Тупая, мол, как
пробка. На посиделках с коллегами, дабы посмеяться, говорил:
— Спросил сегодня у Нинки: откуда берется электрический ток? Знаете, что
сказала моя Пробка? Из проводов!
Или:
— Попросил мою Пробку записать телевизионную передачу, которую давно хотел
посмотреть, по работе надо, так она умудрилась нажать не на ту кнопку! И все
записалось в черно-белом варианте! Вот тупая! До сих пор не умеет пользоваться
техникой!
Жена, действительно, была не в ладах ни с аппаратурой, ни с микроволновой
печью, ни даже с такой пустяковиной, как тостер. Казалось, стоит ей прикоснуться
к какой-нибудь кнопке, как техника тут же давала сбой, словно чувствовала
человека, не умеющего с ней обращаться. Удивительно, как выстрелил пистолет! По
идее, должен был дать осечку.
Ан, нет! Точнехонько в висок! Все удивились: с техникой была не в ладах, а
тут не оплошала. Когда брала телевизионный пульт или колдовала над панелью
управления стиральной машины, движения ее всегда были неуверенными.
А тут — пистолет!
Впрочем, это был пистолет мужа, а Юрий Греков — человек аккуратный. Оружие у
него всегда в порядке. И разрешение имеется: следователь прокуратуры должен
уметь себя защищать. А Греков не какой-нибудь дохляк-очкарик, зарывшийся в
бумагах. О нет! У Юрия Грекова, между прочим, разряд по спортивной стрельбе. Он
даже в соревнованиях участвует — форму поддерживает.
А вот Нина и в слона бы не попала — зрение подвело. Даже в очках она видела
плохо и все время щурилась. Сейчас же лежит в гробу, сама на себя не похожая.
Видеть жену без очков ему непривычно. Может, потому и мямлит? Вроде бы она, а
вроде бы и нет.
Да и гример хорошо поработал. Раздробленный висок закрыт волосами — эту
прическу жена при жизни никогда не носила. Напротив, она гладко зачесывала
волосы, открывая лоб, и закалывала их на затылке шпильками. И вновь Грекову
кажется, что это не она. Без очков, с другой прической. Нет, она! Потому что у
него на руках свидетельство о смерти!
— …будем тебя любить и помнить. Все, кто собрались здесь. Я, твой муж, твои
родные, твои друзья, коллеги по работе…
Уж извините, _бывшие_ коллеги. Вон они стоят, сбившись в стайку. Юрий
невольно поморщился: библиотекарши, книжные крысы. Или черви? Совсем память
отшибло! И хватит уже мямлить! Ну же, Греков, соберись! Как бы там ни было, жену
ты любил. Восемь лет прожили.
Из родных на кладбище только он, законный муж. А теперь, значит, вдовец.
Детей у них с Ниной не было. Его мать с отцом далеко, и приехать на похороны не
смогли — болеют,