Сеть Знакомств и общения Rose-Vetrov

выходила. Я тщательно все проверил. Она не могла убить твою жену. А вот у тебя
есть алиби?
— Я не убивал!
— Она тебя науськала. Научила. Обрабатывала тебя. Внушала, что это идеальное
убийство. И ты это сделал.
— Нет!
— Да. Я знал это еще вчера. У меня на руках был результат экспертизы. Об
атропине сказала Одинцова. Когда ты от нее ушел, пузырек, стоявший в шкафчике,
на кухне, пропал. Она тебе показывала этот пузырек. А потом он пропал.
— Я его не брал!
— Брал, Юра, брал. И убил свою жену. Ты месяц подмешивал ей в пищу атропин.
А потом подумал, что подходящий момент настал. Уволил строителей, которые
работали на доме. Спровоцировал скандал. Нина действительно кричала, что ты
больше ее не увидишь. Но она имела в виду не самоубийство. Она решила от тебя
уйти. И ты понял: надо действовать. Пора! Ты ушел открыто, уехал на машине, а
вернулся тайком. И пешком. Около полуночи. Открыл дверь своим ключом. И вошел.
Нина лежала на диване, в гостиной. Спала. Ты подошел к ней, спящей, приставил
пистолет к ее виску и… выстрелил.
— Нет, — затравленно сказал Греков.
— Это ты ходил наверху, когда в дом вошли братья Петуховы. Ты, а не
кто-нибудь другой. Ты мне не сразу позвонил. Сначала попытался успокоиться. Я
знаю, у тебя бутылка виски наверху припрятана, в твоей спальне.
— Нет!
— Что, не припрятана?
— Да. То есть… Черт! Что я говорю?!
— По факту взяток, которые ты берешь, ведется служебное расследование.
Накануне гибели Нина все-таки передала мне материалы. Есть ордер на твой арест.
Тебе некуда идти. Ты попал. Скажи: ты убил Нину?
— Да! Да, да, да! Убил! А что мне оставалось?! По миру пойти?! Она, сука,
следила за мной! Она решила меня бросить! Сдать меня прокурору! Второй раз мне
бы это с рук не сошло! У меня выхода не было! Я и жил-то с ней только потому,
что она меня шантажировала!
— И ты ее убил.
— Да!
— Я хотел задержать тебя сегодня вечером, после поминок, — устало сказал
Петров. — Но мы попали в пробку.
— И ты решил меня раскрутить…
— Я же видел, что ты нервничаешь. И выпить хочется, а нечего. Ты сломался.
Еще когда узнал о ее деньгах, об измене, о ребенке, о том, что было вскрытие, —
сломался. Все, Юра. Мы приехали.
— А что у тебя в кармане куртки? Наручники?
— Да.
— Хочешь надеть их на меня?
— Хочу. Очень хочу. Греков устало сказал:
— А ведь ты был моим другом.
— Думаешь? Скорее, приятелем.
— Мы столько дел вместе раскрутили. Последнее одолжение можешь сделать?
— А именно?
— У тебя в кармане не только наручники.
— Ты намекаешь на то, что у меня там пистолет?
— Да. Ведь ты же на задержание ехал, — усмехнулся Греков. — Опасного
преступника. Быть может, хотел меня убить. При попытке к бегству.
— Быть может, — равнодушно сказал Петров.
— Так сделай одолжение: дай мне самому это сделать.
— А ты уверен?