Статский советник | Сделать закладку
подмокший цилиндр, и во вторую.
- Мишель, это статский советник Фандорин, - объяснил начальник охраны подполковнику. - Тот самый. Со срочным
сообщением для Ивана Федоровича.
Мишель встал.
- Адъютант его высокопревосходительства Модзалевский. Могу ли я взглянуть на ваши документы?
- Р-разумеется. - Чиновник достал из кармана сложенную бумагу, протянул адъютанту.
- Это Фандорин, - подтвердил начальник охраны. - В шифровке был словесный портрет, я отлично запомнил.
Модзалевский внимательно рассмотрел печать и фотографию, вернул бумагу владельцу.
- Хорошо, господин статский советник. Сейчас доложу.
Минуту спустя чиновник был допущен в царство мягких ковров, голубого света и красного дерева. Он вошел, молча
поклонился.
- Здравствуйте, господин Фандорин, - добродушно пророкотал генерал, успевший сменить бархатную курточку на
военный сюртук. - Эраст Петрович, не так ли?
- Т-так точно, ваше высокопревосходительство.
- Решили встретить подопечного на дальних подступах? Хвалю за усердие, хоть и считаю всю эту суету совершенно
излишней. Во-первых, мой выезд из Санкт-Петербурга был тайным, во-вторых, господ революционеров я нисколько не
опасаюсь, а в-третьих, на все воля Божья. Раз до сих пор уберег Господь Храпова, стало быть, еще нужен Ему старый вояка. -
И генерал, который, выходит, и был тот самый Храпов, набожно перекрестился.
- У меня д-для вашего высокопревосходительства сверхсрочное и с-совершенно к-конфиденциальное сообщение, -
бесстрастно произнес статский советник, взглянув на адъютанта. - Извините, п-подполковник, но такова п-полученная мною
инструкция.
- Ступай, Миша, - ласково велел сибирский генерал-губернатор, названный в заграничной газете палачом и сатрапом. -
Самовар-то готов? Как с делом покончим, позову - чайку попьем. - А когда за адъютантом закрылась дверь, спросил. - Ну,
что там у вас за тайны? Телеграмма от государя? Давайте.
Чиновник приблизился к сидящему вплотную, сунул руку во внутренний карман касторового пиджака, но тут его взгляд
упал на запрещенную газету с отчерченной красным статьей. Генерал перехватил взгляд статского советника, насупился.
- Не оставляют господа нигилисты Храпова своим вниманием. Нашли “палача”! Вы ведь, Эраст Петрович, тоже, поди,
всякой ерунды про меня наслушались? Не верьте, врут злые языки, всё шиворот-навыворот перекручивают! Не секли ее в
моем присутствии до полусмерти звери-тюремщики, клевета это! - Было видно, что злополучная история с повесившейся
Иванцовой попортила его высокопревосходительству немало крови и до сих пор не дает ему покоя. - Я честный солдат, у
меня два “Георгия” - за Севастополь и за вторую Плев-ну! - горячась, воскликнул он. - Я ведь девчонку, дуру эту, от каторги
уберечь хотел! Ну, сказал ей на “ты”, эка важность. Я же по-отечески! У меня внучка ее возраста! А она мне, старому
человеку, генерал-адъютанту, пощечину - при охране, при заключенных! За это
- Мишель, это статский советник Фандорин, - объяснил начальник охраны подполковнику. - Тот самый. Со срочным
сообщением для Ивана Федоровича.
Мишель встал.
- Адъютант его высокопревосходительства Модзалевский. Могу ли я взглянуть на ваши документы?
- Р-разумеется. - Чиновник достал из кармана сложенную бумагу, протянул адъютанту.
- Это Фандорин, - подтвердил начальник охраны. - В шифровке был словесный портрет, я отлично запомнил.
Модзалевский внимательно рассмотрел печать и фотографию, вернул бумагу владельцу.
- Хорошо, господин статский советник. Сейчас доложу.
Минуту спустя чиновник был допущен в царство мягких ковров, голубого света и красного дерева. Он вошел, молча
поклонился.
- Здравствуйте, господин Фандорин, - добродушно пророкотал генерал, успевший сменить бархатную курточку на
военный сюртук. - Эраст Петрович, не так ли?
- Т-так точно, ваше высокопревосходительство.
- Решили встретить подопечного на дальних подступах? Хвалю за усердие, хоть и считаю всю эту суету совершенно
излишней. Во-первых, мой выезд из Санкт-Петербурга был тайным, во-вторых, господ революционеров я нисколько не
опасаюсь, а в-третьих, на все воля Божья. Раз до сих пор уберег Господь Храпова, стало быть, еще нужен Ему старый вояка. -
И генерал, который, выходит, и был тот самый Храпов, набожно перекрестился.
- У меня д-для вашего высокопревосходительства сверхсрочное и с-совершенно к-конфиденциальное сообщение, -
бесстрастно произнес статский советник, взглянув на адъютанта. - Извините, п-подполковник, но такова п-полученная мною
инструкция.
- Ступай, Миша, - ласково велел сибирский генерал-губернатор, названный в заграничной газете палачом и сатрапом. -
Самовар-то готов? Как с делом покончим, позову - чайку попьем. - А когда за адъютантом закрылась дверь, спросил. - Ну,
что там у вас за тайны? Телеграмма от государя? Давайте.
Чиновник приблизился к сидящему вплотную, сунул руку во внутренний карман касторового пиджака, но тут его взгляд
упал на запрещенную газету с отчерченной красным статьей. Генерал перехватил взгляд статского советника, насупился.
- Не оставляют господа нигилисты Храпова своим вниманием. Нашли “палача”! Вы ведь, Эраст Петрович, тоже, поди,
всякой ерунды про меня наслушались? Не верьте, врут злые языки, всё шиворот-навыворот перекручивают! Не секли ее в
моем присутствии до полусмерти звери-тюремщики, клевета это! - Было видно, что злополучная история с повесившейся
Иванцовой попортила его высокопревосходительству немало крови и до сих пор не дает ему покоя. - Я честный солдат, у
меня два “Георгия” - за Севастополь и за вторую Плев-ну! - горячась, воскликнул он. - Я ведь девчонку, дуру эту, от каторги
уберечь хотел! Ну, сказал ей на “ты”, эка важность. Я же по-отечески! У меня внучка ее возраста! А она мне, старому
человеку, генерал-адъютанту, пощечину - при охране, при заключенных! За это
»Акунин Борис
»Детективы,Криминал, Триллеры
В библиотеку
