Декоратор | Сделать закладку
вплотную и, обдавая меня грязным дыханием, принялась выкрикивать бранные, срамные слова. Какая насмешка над образом Божьим, подумал я. Ради чего денно и нощно трудится все ее внутреннее устройство, ради чего качает драгоценную кровь неутомимое сердце, ради чего рождаются, умирают и вновь обновляются мириады клеток ее организма? И мне неудержимо захотелось превратить уродство в Красоту, взглянуть на истинную суть этого существа, столь неприглядного по своей наружности. У меня на поясе висел разделочный нож. Позднее я купил целый набор отличных скальпелей, но в тот, первый раз достаточно оказалось обычного мясницкого тесака. Результат превзошел все мои ожидания. Безобразная баба преобразилась! На моих глазах она стала прекрасной! И я благоговейно застыл при столь очевидном свидетельстве Божьего Чуда! Сидящий прослезился, хотел продолжить, но только махнул рукой и более уже не говорил ни слова. Грудь его часто вздымалась, глаза восторженно смотрели куда-то вверх.
— Тебе достаточно? — спросил Фандорин. — ты признаешь его виновным?
— Да, — прошептала Ангелина и перекрестилась. — он виновен во всех этих злодействах.
— Ты сама видишь, ему нельзя жить. Он несет смерть и горе. Его нужно уничтожить.
Ангелина встрепенулась:
— Нет, Эраст Петрович. Он безумный. Его нужно лечить. Не знаю, получится ли, но нужно попробовать.
— Нет, он не безумный, — убежденно ответил на это Эраст Петрович. — он хитер, расчетлив, обладает железной волей и завидной предприимчивостью. Перед тобой не сумасшедший, а урод. Есть такие, кто рождается с горбом или с заячьей губой. Но есть и другие, уродство которых невооруженным взглядом незаметно. Подобное уродство страшнее всего. Он только по видимости человек, а на самом деле в нем нет главного человечьего отличья. Нет той невидимой струны, которая живет и звучит в душе самого закоренелого злодея. Пусть слабо, пусть едва слышно, но она звенит, подает голос, и по ней человек в глубине души знает, хорошо он поступил или дурно. Всегда знает, даже если ни разу в жизни этой струны не послушался. Ты знаешь поступки Соцкого, ты слышала его слова, ты видишь, каков он. Он даже не догадывается про струну, его деяния подчинены совсем иному голосу. В старину сказали бы, что он — слуга Диавола. Я скажу проще: нелюдь. Он ни в чем не раскаивается. И обычными средствами его не остановить. На эшафот он не попадет, а стенам сумасшедшего дома его не удержать. Всё начнется сызнова.
— Эраст Петрович, вы же давеча сказали, что его англичане затребуют, — жалобно воскликнула Ангелина, словно хватаясь за последнюю соломинку. — Пусть они его убьют, но только не ты, Эраст. Только не ты!
Фандорин покачал головой:
— Процесс выдачи долог. Он сбежит — из тюрьмы, с этапа, с поезда, с корабля. Я не могу рисковать.
— Ты не веришь Богу, — поникнув, грустно молвила она. — Бог знает, как и когда положить конец злодейству.
— Я не знаю про Бога. И безучастным наблюдателем быть не могу. По-моему, хуже этого греха ничего нет. Всё, Ангелина,
— Тебе достаточно? — спросил Фандорин. — ты признаешь его виновным?
— Да, — прошептала Ангелина и перекрестилась. — он виновен во всех этих злодействах.
— Ты сама видишь, ему нельзя жить. Он несет смерть и горе. Его нужно уничтожить.
Ангелина встрепенулась:
— Нет, Эраст Петрович. Он безумный. Его нужно лечить. Не знаю, получится ли, но нужно попробовать.
— Нет, он не безумный, — убежденно ответил на это Эраст Петрович. — он хитер, расчетлив, обладает железной волей и завидной предприимчивостью. Перед тобой не сумасшедший, а урод. Есть такие, кто рождается с горбом или с заячьей губой. Но есть и другие, уродство которых невооруженным взглядом незаметно. Подобное уродство страшнее всего. Он только по видимости человек, а на самом деле в нем нет главного человечьего отличья. Нет той невидимой струны, которая живет и звучит в душе самого закоренелого злодея. Пусть слабо, пусть едва слышно, но она звенит, подает голос, и по ней человек в глубине души знает, хорошо он поступил или дурно. Всегда знает, даже если ни разу в жизни этой струны не послушался. Ты знаешь поступки Соцкого, ты слышала его слова, ты видишь, каков он. Он даже не догадывается про струну, его деяния подчинены совсем иному голосу. В старину сказали бы, что он — слуга Диавола. Я скажу проще: нелюдь. Он ни в чем не раскаивается. И обычными средствами его не остановить. На эшафот он не попадет, а стенам сумасшедшего дома его не удержать. Всё начнется сызнова.
— Эраст Петрович, вы же давеча сказали, что его англичане затребуют, — жалобно воскликнула Ангелина, словно хватаясь за последнюю соломинку. — Пусть они его убьют, но только не ты, Эраст. Только не ты!
Фандорин покачал головой:
— Процесс выдачи долог. Он сбежит — из тюрьмы, с этапа, с поезда, с корабля. Я не могу рисковать.
— Ты не веришь Богу, — поникнув, грустно молвила она. — Бог знает, как и когда положить конец злодейству.
— Я не знаю про Бога. И безучастным наблюдателем быть не могу. По-моему, хуже этого греха ничего нет. Всё, Ангелина,
»Акунин Борис
»Детективы,Криминал, Триллеры
В библиотеку
